По самым скромным оценкам, объём средств юридических лиц, навеки застрявших на счетах российских банков, лишившихся за последние два года лицензии, составляет около 350 млрд рублей — такую цифру назвал в Ростове-на-Дону вице-президент банковской Ассоциации «Россия» Георгий Медведев. Напомню, что средства граждан, доверенные банкам, у нас находятся под охраной Агентства по страхованию вкладов, а деньги компаний, лежащие на счетах, ничем не защищены, поэтому когда Банк России обнаруживает дыру в том или ином банке и затем отбирает у него лицензию, надо понимать, что в эту дыру безвозвратно канулипрежде всего средства предприятий. Больше всего эти потери удари по малому и среднему бизнесу, причём чем он меньше, тем ему было больнее. Не слишком преувеличу, если скажу, что деятельность микропредприятия порой способен прекратить даже зависший миллион рублей. То есть теоретически жертвами только банковской чистки могли стать 350 тысяч малых предприятий — а это около 17% от общего количества субъектов МСП в России. Наверняка реальная статистика не столь беспощадна, но мы её не знаем. Очевидно только, что выпавшие из оборота средства имеют своим следствием как минимум череду неплатежей контрагентам — и эти неплатежи передаются по цепочкам, разрушая налаженные связи. В условиях денежной политики, направленной на сжатие денежной массы, дефицит денег в экономике был ещё более обострён действиями Центрального банка России. На первый квартал 2015-го пришёлся также наихудший период по уровню доступности кредитных ресурсов.
Сам собой напрашивается вопрос: не логично ли было бы тогда, когда сходится такое количество негативных для экономики факторов, поддержать предприятия передышкой, не наносить им прямого ущерба, который даже и государству дивидендов не обещает? В иные времена так действительно бывало. Но не сейчас. У нынешнего периода какая-то другая логика.
Ведь если мы признаем, что мы ещё переживаем вторую волну кризиса, мы должны будем признать, что видим целый ряд достаточно необычных событий. Мы видим сокращение количества выдаваемых в Краснодаре разрешений на строительство, в связи с принципиальным повышением требований к обеспеченности проектов разного рода инфраструктурой. Мы видим снос нестационарной торговли в Москве бульдозерами — и опустевшие подземные переходы с новенькими незаполненными ячейками для торговцев. Говорят, торговцы туда вернутся, но весну их места простояли пустыми — как символ времени. А Москва — это же всегда немного Россия будущего, её приоритеты светят во тьму удивлённой глубинки.
Ну и собственно банковская чистка, в ходе которой отдельные регионы практически лишились местных банков — а те отличались от всех остальных знанием реалий региональной экономики, умением более тонко оценивать риски кредитования местного бизнеса. Сюда же стоит добавить, что на прошлый год пришёлся период наибольшей активности налоговых органов — налогового работника мы даже назвали одним из главных героев года. Кажется, что даже названные факторы в сумме в состоянии дать экономический кризис — а они на деле лишь довесок к негативному внешнему фону, где и санкции, и снижение потребительского спроса.
А тем временем вышли на первый план темы, которые ещё вчера казались блажью. Ну вот кто бы вчера стал бы всерьез говорить о градо-экологических каркасах города, парках и зелёных зонах? Или о социальных инвестициях, социальном предпринимательстве? Тут простое бы предпринимательство поставить… А ведь разговоров об этом сегодня едва ли не больше, чем о новой индустриализации, безусловно необходимой стране.
Рискну дать версию происходящего. Мы видим кризис старой легенды, которая долгое время была частью негласного соглашения между государством и бизнесом. По этому соглашению власть твердила населению, что нужно помогать бизнесу инвестировать — для того, чтобы иметь возможность решать накопившиеся социальные проблемы. Бизнес как мог развивался, власть ждала, социальных проблем становилось только больше, население стало активничать. Трудно сказать, в какой момент эта легенда рассыпалась. Но везде это происходит в момент, когда становится ясно, что экономические успехи без определённых условий не только не переплавляются в качество жизни, но и могут его снижать. В Краснодаре, например, смена парадигмы произошла в прошлом году под влиянием двух сил — нового политического вектора и резкой активизации городских сообществ.
Нужно заметить, что сложившаяся сегодня ситуация очень плохо описывается словосочетаниями «общество потребления» или «потребительский бум». Потребительская цепочка — одежда, бытовая техника, машина, квартира — продолжилась спросом на то, чем никто не умеет управлять — спросом на городскую среду во всей многогранности этого явления. А чтобы она стала другой, и бизнес-среда должна стать другой, и власть должна вести себя иначе, и для горожан тоже предусмотрены роли. Новая легенда совершенно изменила конфигурацию отношений между действующими лицами, дала им другой рабочий сценарий. В нём у власти гораздо более жёсткая позиция по отношению к бизнесу, потому что на сцену вышел герой, которого не было пять лет назад — требовательные, малоконтролируемые, сращенные с малым бизнесом городские сообщества, вооружённые социальными сетями. Их влияние на власть недооценивать не стоит даже в ситуации, когда чиновники не торопятся идти навстречу. Для нашего мощного государства слабые городские сообщества на самом деле ценностные вдохновители — они потребовали качества жизни прямо сейчас, и власть на самом деле охотно разделяет этот пафос. Не экономический рост, а качество жизни! Под этот лозунг и ларьки, и самострои, и банки летят под снос. Любой бизнес больше не является ценностью, более того — он весьма уязвим в ситуации чистки, которая захватывает всё новые территории.
