Тезис о «южном полюсе роста», который выделяется на карте страны наряду, например, с московским или уральским, — один из базовых для консорциума «Леонтьевский центр — AV Group», который с конца прошлого года занимается разработкой стратегии развития Краснодарского края до 2030 года. Эксперты консорциума начинают с тезиса о полюсах все свои презентации, вызывая определённое недоумение у чиновников, которые привыкли мыслить в парадигме конкуренции всех со всеми. А тут — другая парадигма, которая предполагает, что в одиночку расти трудно, вместе — проще, и надо учиться это делать. Мотивация проста — экономические достижения всех регионов-лидеров не отличаются стабильностью, а существующий задел не позволит расслабиться в ближайшие годы.
Регионы-лидеры в нелучшей форме
Всего в России, согласно исследованию «Индекс конкуренции регионов 2016» (AV RCI — 2016), шесть полноценных полюсов роста. Каждый полюс представляет собой географическое объединение растущих регионов, которое можно обсчитывать в размерах ВРП, объёме привлекаемых инвестиций, численности населения и т.д. В южный полюс входят четыре региона — Краснодарский край, занимающий вторую позицию в рейтинге AV RCI — 2016, Ростовская область (11-я позиция), Ставропольский край (15-я позиция) и Волгоградская область (23-я позиция) (см. табл. 1). Если считать по совокупному размеру ВРП, объёму экспорта, объёму инновационных товаров, доходам бюджетов, то южный полюс окажется на последнем месте в России. Если по объёму инвестиций и численности населения, то оказывается, что этот растущий Юг обгоняет Урал, Сибирь и даже Северо-Запад.
Ситуация, в которой находятся регионы-лидеры сегодня, в целом кажется благоприятной — они в хорошей форме вошли в последний кризис и поэтому выиграли в результате. Но достаточно присмотреться, и картинка перестаёт быть благостной. Так, Краснодарский край третий год борется за то, чтобы остановить масштабное падение инвестиций — получилось ли это сделать в 2016 году, неясно. Но по результатам 9 месяцев года Краснодарстат насчитал отток на 25% — менее масштабное падение, чем годом ранее, но это мало успокаивает. Впрочем, снижают инвестиции и другие регионы-лидеры. Ростовская область заявляет, что борется за ноль, но опять же — по 9 месяцам она имела минус 14,5%. Результат Ставропольского края за тот же период — минус 19%. Волгоградстат позволяет себе не публиковать ни единой цифры по инвестициям 2016 года.
Если взглянуть на свежий рейтинг инвестиционной привлекательности регионов (см. таблицу 2), то главным событием в нем окажется сенсационный взлет Ставропольского края на 9 позиций, в результате которого регион оказался выше Ростовской области. Причём Дон не ухудшил своих оценок за год, хотя и не улучшил, но тут надо помнить, что в 2015 году область опустилась в рейтинге на шесть позиций. Ставрополье же за два года поднялось на 16. Правда, оба года регион снижал объём инвестиций почти по 20%, но этот фактор, видимо, не был определяющим.
Аналитики RAEX замечают, что в основе успеха регионов-тяжеловесов лежат масштабные инвестпрограммы: собственные, в рамках государственно-частного партнёрства или при поддержке федерального бюджета. Особенно это справедливо в отношении Краснодарского края и Крыма с Севастополем — программа развития последних рассчитана на около 50 млрд рублей федерального финансирования до 2020 года. В результате Севастополь поднялся в рейтинге на 8 позиций, Крым — на 13. С такой динамикой уже через год они подвинут Адыгею и Волгоградскую область.
Заодно этот рейтинг показывает, что происходило во время кризиса с регионами, которые лидерами не являются. За два года Астраханская область упала на 32 позиции, в минусах — все республики Северного Кавказа.
Но обеспеченность инвестициями Крыма блекнет на фоне инвестпортфеля Кубани. Исследование крупнейших инвестпроектов ЮФО, проведённое аналитическим центром «Эксперт ЮГ» в 2016 году, учитывало проекты объёмом от 300 млн рублей. В Краснодарском крае мы насчитали таких 107 на сумму 1,14 трлн рублей — эта цифра учитывает стоимость межрегионального моста в Крым (228 млрд рублей). В Ростовской области — 95 проектов на сумму 661 млрд рублей. На самом деле это цифры, которые говорят о том, что с высокой долей вероятности Краснодарский край преодолеет отрицательную динамику инвестиций уже в 2017 году. И это для Кубани уже хорошая новость, которой может оказаться достаточно, чтобы успокоиться. Однако стоит сравнить структуру инвестпортфелей края и соседней Ростовской области, чтобы увидеть основные риски сегодняшнего положения Кубани (см. таблицы 3 и 4). В крае сейчас всего две опорных отрасли — нефтегазовая промышленность и инфраструктура, на которые приходится более 80% инвестиционного портфеля. При этом, нужно заметить, главные проекты в этих отраслях реализуют госкомпании, на которые достаточно сложно влиять — например, структуры «Роснефти», за которыми закреплено примерно полтриллиона ожидаемых инвестиций. В какие сроки эти деньги будут осваиваться — дело внутренних приоритетов этой компании. То, что портфель в нефтянке и инфраструктуре существует, это очень хорошо, но очевидно, что его размер, назначение и темпы инвестирования в очень малой степени зависят от действий региональных властей.
Можно назвать ещё две отрасли, в которых сделан достаточно солидный задел — АПК, посчитанный вместе с пищевой промышленностью, и индустрия стройматериалов. Уже заметно меньше вес проектов в туризме и энергетике, а дальше мы видим лишь единичные проекты в разных областях. Портфель Ростовской области на этом фоне, несмотря на то, что он почти вдвое меньше, гораздо сильнее диверсифицирован — во всех десяти отраслях, приводимых в таблице, регион имеет ощутимые наработки, особенно на фоне Кубани выделяются проекты в чёрной и цветной металлургии, машиностроении. В инфраструктуре, которая находится на первом месте, здесь также присутствует большой инвестпроект госмонополии — РЖД. Но в остальном нужно сказать, что, проигрывая по части крупных федеральных проектов, в работе с инвесторами область продвинулась дальше. Возможно, дело объясняется тем, что на Дону действует специализированная структура — Агентство инвестиционного развития Ростовской области, задача которой — не просто сопровождать вошедшего в регион инвестора, но прежде всего — предварительно найти его и сделать предложение, которое могло бы склонить инвестора в пользу региона. Это не вполне «одно окно» для инвестора — это функция своеобразного охотника за инвесторами. И функция вполне работает — ещё на фоне предолимпийского года, в 2013 году, регион почти вдвое обошёл Кубань по объёму привлекаемых иностранных инвестиций на душу населения. А в Краснодарском крае инвестиционный процесс идёт самотёком, специализированный институт здесь создан — Корпорация развития Краснодарского края, — но функции его мало понятны. В результате всероссийская житница Кубань имеет в АПК и пищёвке 43 проекта на сумму 50 млрд рублей, а промышленный Дон — 13 проектов на 95 млрд. Очевидно, что перед нами — две разных концепции работы с инвесторами. Кубанская выигрывает в борьбе за федеральные деньги и в массовости, донская — в борьбе за крупных частных инвесторов.
Управление потоком как проблема
Сегодня целый ряд экспертов говорит о том, что тенденция к спаду инвестиций в целом прекратилась — скорее всего, мы увидим эту тенденцию и на Юге. Но проявление этой тенденции ещё не означает, что южный полюс роста укрепит свои позиции на карте страны. А регион, безусловно, в этом заинтересован.
На этом пути сегодня можно выделить два направления для управленцев. Первое — управление потоком инвестиций или хотя бы последовательные попытки делать это. Из регионов-лидеров дальше всего в этом вопросе продвинулась Ростовская область, где к АИРу надо добавить реестр приоритетных губернаторских проектов и действующий совет по инвестициям при губернаторе — формат, который решает вопросы межведомственного взаимодействия при сопровождении проектов. Но нужно выделить и Ставропольский край, особенность которого, пожалуй, в том, что там экономическая верхушка региона мотивирована взаимодействовать с крупным бизнесом, а для категорий бизнеса поменьше есть соответствующие институты. Кубань с её очень сильной и нацеленной на развитие региональной властью пока сохраняет систему взаимодействия с инвесторами, характерную для предолимпийского периода, когда очевидным приоритетом были крупные федеральные проекты. Очевидно, что систему работы с инвестором здесь нужно достраивать, доводить до уровня нынешнего этапа конкуренции за инвестора. Этот вызов, но в ещё большей степени, стоит и перед Волгоградской областью.
А особенностью нового этапа конкурирования за инвестиции, видимо, станет и способность региона не только привлекать инвестиции по всему фронту, но и занимать ниши в экономике будущего. А это требует приоритетов, концентрации на тех темах, которые не развиваются сами собой, но необходимы региону. Для этого нужны уже будут не только «окна» для инвесторов, но и полноценные региональные институты развития. Они созданы сегодня во всех регионах-лидерах, но реальных функций не выполняют. И работающие кластеры, о создании которых заявили все регионы, на деле есть только там, где ими занимается крупный бизнес. Реальных кластеров на все четыре региона всего два — аэрозольный на базе «Арнеста» в Невинномысске и химический на базе «Каустика» в Волгограде. Регионы не умеют пока заниматься такими сложными темами. Но когда речь дойдёт до приоритетов, тогда станет понятно, зачем нужна идея южного полюса роста. Станет ясно, каким образом сотрудничать и расти всем южным пулом. Потому что если Кубань будет делать ставку, к примеру, на агроинновации, то региону-соседу надо точно знать, как он может в этом поучаствовать и как он отстраивается от этой темы. И так по всем пунктам. А затем, по логике того же Татарстана, должны появиться проекты — прежде всего инфраструктурные — которые выгодно развивать нескольким территориям. Вот одна из тем — Азовское побережье, объединяющее Краснодарский край и Ростовскую область. Сейчас оно очень неоднородно развито, местами заброшено, и в восприятии российского туриста оно практически отсутствует. Безусловно, и развивать, и позиционировать его стоило бы вместе. Это — другая логика и другая повестка, основанная на понимании стратегических приоритетов, обеспеченных региональным инструментарием. Без неё регион будет подниматься вместе с волной и с нею же падать, рискуя не занять своей ниши на новом этапе региональной конкуренции.
