Поделиться
Думается, что как раз эти темы для регионов сегодня весьма насущны — и передать их другим министерствам будет сложно, поскольку саму идеологию выстраивания баланса в региональном хозяйстве воспринять просто некому. Ведь министерство строительства и ЖКХ будет заниматься строительством и ЖКХ, министерство экономического развития — ключевыми отраслями экономики, министерство культуры — туризмом и культурным наследием. А идея региона как целого, в котором культура встроена в экономику, экономика привязана к планам пространственного развития, а те воплощают некую стратегическую задачу, теперь становится роскошью. В этом невольно ощущается дуновение кризиса.
Ознакомиться с аналитическими исследованиями Минрегиона по оценке эффективности глав субъектов федерации по-прежнему может любой желающий. Мониторинг министерства включал оценку экономики и госуправления, здравоохранения, образования, ЖКХ. Идеология этих исследований была заложена ещё Дмитрием Козаком, который до 2007 года поработал полпредом в ЮФО, а затем сам возглавил Минрегион. Он впервые настоял на том, что отчитываться губернаторы будут по конкретному списку индикаторов.
Тогда был, пожалуй, пик влиятельности министерства — ведь оно ещё могло распоряжаться деньгами Инвестфонда РФ. В частности, оттуда пришли первые крупные федеральные вложения в инфраструктуру водного хозяйства Ростовской области, а Ставрополье получило из фонда деньги на развитие первых индустриальных парков. К тому же у министерства был денежный фонд для поощрения отличившихся регионов: губернаторы имели возможность получить не просто грамоту, но и лишний миллиард на развитие. Эта история продолжалась примерно до 2009 года, когда система управления начала меняться.
Точкой обратного отсчёта для Минрегиона стало появление в прошлом году Министерства по развитию Дальнего Востока. В этом году возникли соответствующие ведомства по делам Северного Кавказа и Крыма. Теперь, с упразднением Минрегиона, в России остаётся только три округа, чьими проблемами занимается федеральный центр. Конечно, отчасти это означает, что у остальных регионов нет сопоставимых проблем. Но дело же не только в проблемах, а ещё и в объективных препятствиях на пути дальнейшего развития.
Например, даже в ослабевшем состоянии Минрегион занимался развитием межрегиональных авиаперевозок. Попасть из Ростова в Махачкалу, из Краснодара в Астрахань очень непросто, а это сдерживает деловую и туристическую активность. Минрегион несколько лет пробивал идею субсидирования региональных перевозок — и успел запустить эту программу в Поволжье и на Северном Кавказе. В результате появилась масса рейсов из Минеральных Вод, Махачкалы, Краснодара — но будет ли программа продолжаться и развиваться, пока неясно.
Ещё одна недавняя инициатива: буквально в июне были определены несколько пилотных территорий, отобранных Минрегионом для выработки модели управления агломерациями. На Юге в этот список попали Дагестан, Краснодарский и Ставропольский края. Это очень полезный и тяжёлый проект, потому что инструментария для управления территорией, объединяющей несколько муниципальных образований, сегодня нет. Если мэр Ростова построит дорогу в Аксае, он сядет в тюрьму, хотя для горожан это давно один город. Собирается ли кто-либо двигаться этим путём дальше, также неясно.
Наконец, в руководстве Минрегиона было несколько выходцев с юга России. Достаточно вспомнить Валерия Гаевского, который некогда пришёл на пост губернатора Ставрополья из этого министерства — и туда же вернулся. Ростовская область была представлена бывшим вице-губернатором Сергеем Назаровым. При этом много внимания Югу уделял сам руководитель ведомства Игорь Слюняев, который курировал федеральную целевую программу «Юг России» и регулярно бывал на Северном Кавказе.
Судя по всему, теперь многие регионы, на которые не распространяются полномочия новоиспечённых министерств, могут оказаться предоставленными сами себе — а это значит, что межрегиональными проблемами и проектами заниматься будет некому. Возможно, такие лидеры, как Краснодарский край и Ростовская область, немногое потеряют, но с новым курсом, в котором теряется позиция арбитра в конкуренции между территориями, вряд ли можно согласиться в принципе. Смысл существования Минрегиона заключался в выработке стандартов регионального управления и планирования ради более эффективного развития. Новая идея региональной политики, судя по всему, — концентрация на самых проблемных территориях. Но её жертвой может стать экономический рост, который оказывается следствием улучшения качества регионального управления.
Впрочем, уже известно, что ключевые функции Минрегиона по территориальному планированию и разработке стратегий отойдут именно МЭРу. Однако это будет один из пунктов, а назвать можно ещё многое. К тому же развивать виды деятельности и развивать территории — это принципиально разные идеологии. Как они теперь будут уживаться под одной крышей, пока неясно.
